В конце октября в Центральной городской библиотеке имени
А. С. Пушкина города Новомосковска прошли XVI межмуниципальные краеведческие чтения «Тульский край: история и современность».
В работе чтений приняли участие исследователи из Тулы, Донского, Волово, Новомосковска. Краеведы, библиотекари, преподаватели, студенты и учащиеся, а их было свыше сорока, затрагивали самые различные аспекты истории, географии, экологии, православной культуры, лингвистики, литературы и искусства Тульского края и Новомосковска.

Воловчане достойно представили результаты своей исследовательской деятельности в секции «Православное краеведение». О преподобномученике Гурии Воловском и монашеской общине в селе Волово в 1920–1970 годы рассказали ученицы центра образования поселка Волово Вероника Барсукова и Матрона Федак (руководители Светлана Федак, преподаватель Воскресной школы Свято-Знаменского храма, Наталья Барсукова, директор Воловского районного художественно-краеведческого музея).

Доклады получились очень интересными и познавательными. Сегодня мы хотим их представить нашим читателям.

Преподобномученик Гурий оптинский и воловский

Преподобномученик Гурий родился в 1880 году в селе Песья Медынского уезда Калужской губернии в семье рабочего, и в крещении был наречен Георгием. Окончив церковноприходскую школу в родном селе, он уехал в Москву и поступил учеником в типографию. В августе 1903 года он переступил порог Оптиной Пустыни. До рукоположения в священный сан он нес послушание в переплетной мастерской. 11 августа 1905 года Георгий был определен в число братии обители, 12 августа 1910 года – пострижен в монашество с наречением имени Гурий, а 17 марта того же года – рукоположен во иеродиакона. В 1917 году совершилась революция; иеродиакон Гурий был мобилизован в тыловое ополчение Красной армии и прикомандирован к Козельскому уездному военному комиссариату, где выполнял обязанности переписчика мобилизационного отдела. В 1921 году он был демобилизован и вернулся в Оптину Пустынь.

Монастырь был фактически советской властью закрыт, вместо него образовалась из монашествующих сельскохозяйственная артель, куда иеродиакон Гурий и поступил. В этом же году он был рукоположен во иеромонаха. В 1923 году артель была советской властью ликвидирована, и отец Гурий переехал в село Нижние Прыски, где стал служить в Преображенском храме священником. Он усердно проповедовал за богослужениями, ревностно служил, зачастую исполняя для крестьян требы бесплатно, многим он по бедственному их материальному положению постоянно помогал, помня апостольское слово, что истинное благочестие заключается в том, чтобы помогать сирым и вдовам.

В 1929 году к уполномоченному ОГПУ по Козельскому району поступила служебная записка с доносом на батюшку Гурия о том, что он ведет контрреволюционную агитацию против избы-читальни и советской власти.

Вечером 28 января 1930 года отец Гурий был арестован и заключен в тюрьму в Козельске. После ареста он был почти сразу же допрошен. На вопрос о том, признает ли он себя виновным, иеромонах Гурий ответил: «За время моего проживания в селе Нижние Прыски я не имел никакого общения с крестьянами, кроме религиозных треб. Если приходили ко мне в хату – то исключительно по какому-либо делу... На политические темы разговора с крестьянами не вел и вообще не вел агитации против проводимых мероприятий советской властью в деревне».

14 февраля 1930 года следователи ОГПУ допросили сразу несколько свидетелей. Один из них, показал, что «в марте 1929 года в церкви священник Гурий Михайлович Самойлов часто читал проповеди, где затрагивал советскую власть. После этих слухов я послал избача... проверить слухи. Оказалось, что факт был налицо... Самойловым были брошены следующие слова: "Надо не бороться, не идти вперед, а жить по Божьему" и многое другое... Связь с местными кулаками попа заключается в частом посещении последним их домов. Все советы кулаки получают от попа. Поп зарекомендовал себя перед беднотой. Путем подачек кому пирога, кому яичек...».

Другой свидетель показал: «В 1928 году, постом, Гурий Самойлов, чтобы привлечь больше крестьян в церковь, после вечерни в моем присутствии говорил: «Граждане, приходит конец вере Христовой. Нас притесняют с каждым годом. Вам необходимо покаяться…» Вследствие чего крестьяне еще больше начали посещать церковь. До поступления священника Самойлова у нас был священник молодой, Владимир Иванович…который был легкого поведения, иногда выпивал, плясал, иногда говорил против Бога, вследствие чего отучил всех крестьян от церкви. С поступлением Самойлова, таковой путем завлечения граждан на свою сторону и пользуется авторитетом среди крестьян, что вредно отражается при проведении всякого рода постановлений правительства и партии в деревне».

К началу марта следствие было закончено. 22 марта 1930 года прокурор, ознакомившись с обвинительным заключением, отправил дело на решение тройки. На следующий день, 23 марта, тройка при ПП ОГПУ приговорила иеромонаха Гурия к восьми годам заключения в концлагерь, и 31 марта он был отправлен этапом в Хабаровск.

Отбыв заключение в концлагере, отец Гурий незадолго до наступления новых страшных гонений вернулся в европейскую часть России; он поселился сначала в городе Медынь Калужской области, а 15 марта 1937 года переехал в село Волово Тульской области, где стал служить в храме в честь иконы Божией Матери «Знамение».

Подходил период самых жестоких гонений на Церковь, и его служение становилось сплошным исповедничеством. В ноябре 1937 года председатель местного сельсовета выдал для Воловского отделения НКВД справку об отце Гурии: «Проживая в селе Волово, священник Самойлов активно вел агитацию против советской власти о том, что она всех грабит, скоро ей придет конец... Вел часто службу в церкви...»

В середине ноября 1937 года начальник Воловского отделения НКВД допросил крестьян, некоторые из которых добровольно согласились стать лжесвидетелями, другие же были превращены в лжесвидетелей ухищрениями следователя. Большая часть из них показали, что девять человек, о которых их спрашивали, являются активными церковниками – членами церковного совета и не желают вступать в колхоз.

Следователю этого было недостаточно, и он приписал членам церковного совета террористические планы, которые они якобы намеревались осуществить под руководством их приходского священника, иеромонаха Гурия, который и был привлечен к ответственности десятым обвиняемым, как руководитель антисоветской церковной группы крестьян. Все арестованные виновными себя не признали.

Иеромонах Гурий был арестован 22 ноября 1937 года и на следующий день допрошен начальником Воловского отделения НКВД.

– Вы арестованы за контрреволюционную агитацию, которую проводили среди населения села Волово, признаете ли себя виновным в этом? – спросил он.

– Никакой контрреволюционной агитации я среди населения не вел и виновным себя в этом не признаю, – ответил священник.

26 ноября следователь снова допросил иеромонаха Гурия.

– Следствие вторично требует от вас признания в вашей контрреволюционной деятельности...

– Я следствию заявляю, что никакой контрреволюционной деятельности я нигде и никогда не вел.

На этом допросы были закончены и на следующий день иеромонах Гурий был отправлен в тульскую тюрьму.

7 декабря 1937 года тройка НКВД приговорила всех членов церковного совета к десяти годам заключения в исправительно-трудовом лагере, а иеромонаха – к расстрелу.

Иеромонах Гурий (Самойлов) был расстрелян 20 декабря 1937 года и погребен в общей безвестной могиле. Он сохранил твердость своих убеждений и прошёл путь исповедничества до конца.

Прославлен Юбилейным Архиерейским Собором 20.08.2000 г., включен в списки Собора новомучеников и исповедников Церкви Русской постановлением Священного Синода от 21.08.2007 г.

Вместе со всей Русской Церковью мы вспоминаем его подвиг и обращаемся к нему: «Отче Гурие, моли Бога о нас!».

Источник: https://fond.ru/index.php?psx=4&menu_id=352&menu_parent_id=&name_id=118&person_id=1458&flag_view=3

Монашеская община в селе Волово в 1920-1970 годы

Во времена настоятельства в Знаменском храме с. Волово протоиерея Федора Минервина в селе появились монахини – сестры Шамординского Казанского и Московского Ивановского женских  монастырей, которые после закрытия своих обителей и отбытия срока ссылки в Казахстане приехали в село Волово и в довоенные годы несли послушание при Знаменской церкви с. Волово, а после войны при Никольской церкви села Осиново.

Из слов монахини Анастасии (Крюковой), допрошенной в 1929 году по делу священника Феодора Минервина, следует, что в селе Волово всего было пять монахинь. Они занимались шитьем и изготовлением туфель, стегали одеяла. Духовным отцом сестер был Оптинский иеромонах Мелетий (Бармин), к которому они ездили за духовным наставлением, когда он служил в Козельске.

Монахини часто собирались у своей духовной наставницы – монахини Марфы (в миру Марфы Моисеевны Ушковой), впоследствии принявшей схиму с именем Мария. Мать Мария родилась в 1864 году в селе Иевлево Богородицкого уезда Тульской губернии.

Видимо, с самого рождения она была слепой, по крайней мере, в послужных списках Шамординской Казанской обители, куда она поступила на послушание в 1890 году, она так и значится «слепой и убогой». Будучи в Шамординской обители, она жила в богадельне и за ней ухаживали сестры.

По рассказам старожилов села Волово, в начале XX века местная жительница привела мать Марфу с железнодорожной станции к настоятелю Знаменского храма – отцу Феодору. Матушка была слепа и беспомощна. Но священник ясно ощутил благодать Божию, исходящую от этой убогой монахини. Всем миром были собраны деньги и на них построен дом для матери Марфы. Чуть позже вместе с ней поселились другие монахини.

Лишенная житейских радостей, мать Марфа стала Божьим изволением, обладательницей духовных дарований: дара рассуждения, прозорливости, исцеления  болящих, молитвы за весь мир.

По милосердию Своему Господь воздвиг в помощь простым людям подвижницу – женщину из крестьянской среды, понимающую все их житейские нужды и печали, говорящую на их языке.

Никто в селе Волово без совета матушки Марфы не предпринимал серьезных шагов. Без ее благословления не женились и не выходили замуж, не продавали и не покупали, не ехали в дальнюю дорогу. Шли к старице и старые, и молодые. И всех она утешала, ободряла, исцеляла.

О ней говорили, как об имевшей особый дар рассуждения и даже – прозорливости.

Так, одна молодая девица (Дятлова Мария Федоровна), пошла к ней за советом – можно ли ей выйти замуж за парня, который к ней сватался. Мать Марфа сказала ей – это не твой муж, твой будет гармонист. И правда, впоследствии она вышла замуж за гармониста. Известен еще один достаточно интересный случай. Однажды, когда монахини уже жили вместе в доме на Крючке (улица в селе Волово), они пригласили рабочих чинить кровлю. Мать Марфа была дома одна, а сестры были заняты другими работами, дома их не было. Когда рабочие начали халтурить, матушка вышла, назвала халтурщика по имени и указала ему на «просвет» - дыру в кровле. Кровельщик тогда чуть не упал с кровли, ведь матушка Мария была слепа глазами.

Когда началась Великая Отечественная война, к матушке потянулись местные жители, кого призвали на фронт. Одним она давала платочки, и они возвращались с войны живыми, других благословляла крестиками. Она предрекла, что немцы придут в Волово, но ненадолго и наши погонят их. Так и произошло, немцы на месяц заняли Волово, а затем началось контрнаступление нашей армии. При отступлении немцы подожгли ту часть села, где находился домик. Со слов очевидцев, этот край села полыхал в огне, но домик матушек остался нетронутым.

Духом мать Марфа прозревала будущее, говоря, что церковь в селе Волово будет разорена, а затем восстановлена, что озеро спустят и былая чистота его воды не возвратится.

Перед смертью мать Марфа приняла схиму с именем Мария. Она часто повторяла своим духовным чадам: «После смерти моей приходите ко мне на могилку со своими бедами и печалями, расскажите все, помолитесь, и утешу вас».

Скончалась схимница Мария 7 февраля 1942 года. Хоронили ее всем селом. Погребение проходило по монашескому чину. Рука для прощания была снаружи. Очевидцы говорили, что она была мягкой, воскового цвета.

Известны имена сестер, живших вместе с матерью Марфой - это Шамординские монахини Амвросия (Полякова) и Агриппина (Мошкина); монахини Вера (Еремеева) и Анастасия (Крюкова) – насельницы московского Ивановского монастыря. Из какого монастыря была монахиня Евдокия (Астахова) пока не установлено. Также известно, что в 50-х годах в Никольской церкви с. Осиново трудился монах Филарет (Уханов Алексей Федорович). 

О монахине Амвросии (в миру – Матроне Никитичне Поляковой) известно, что она была высокой духовной жизни и особенно ревностной была в молитвенном делании. Родилась она в 1888 году в сельце Долгом Россошенской волости Ливенского уезда Орловской губернии в крестьянской семье. В 1913 году она поступила на испытание в Шамординскую обитель, где в 1916 году несла послушание при монастырской гостинице. В 1918 году была пострижена в рясофор. Клирик Тульской епархии отец Иоанн Титов (ныне – архимандрит Кирилл, клирик Казанского женского монастыря села Папоротка и духовник монастырей Тульской епархии), бывший настоятелем Осиновской церкви в 1970-х годах, из-за старости матушек часто причащал их на дому.

У всех сестер заранее были приготовлены гробы. Однажды, во время очередного посещения сестер, матушка Амвросия послала отца Иоанна за книгами духовного содержания на чердак. Отец Иоанн взлез на чердак и был поражен увиденным – гробы стояли ряд к ряду. Так матушки напоминали себе о конечности земной жизни и об ответственном отношении к ней, ведь если дается один раз, прожить ее надо достойно.

Мать Амвросия, по воспоминаниям отца Иоанна, очень рано утром вставала, умывалась, расчесывала себе косичку, а затем в святом углу долго молилась, вставала, умывалась, опять прилежно молилась и снова шла отдыхать, нередко забывая и пообедать. Так в молитве проходил весь ее день. Когда она была уже при смерти, то лежала без движения, а глаза ее были закрыты и уста сомкнуты без надежды на движение, но ум ее все еще воспарял в молитве к Богу. Отец Иоанн с матушкой приехал прощаться с ней. Они стояли молча, в ожидании хоть какого-то слова то нее или хотя бы движения. Ничего не было слышно, кроме последних вздохов отходящей в мир иной праведницы. В ее руках были четки. Племянница матушки именем Александра решила взять себе на память эти четки и вынуть их из руки умирающей.  И тут пальцы матери Амвросии взволнованно задрожали. Так и остались четки в руках молитвенницы, с непрестанной молитвой отдала она дух свой к Господу в 1978 году. Погребали ее архимандрит Исаакий (Мотыль), уроженец Закарпатья, и отец Иоанн Титов. Отец Исаакий вообще любил беседовать с матушками, часто навещал их, помогал им по хозяйству и ночевал у них.

Немного осталось сведений о монахине Агриппине (в миру Агриппине Васильевне Мошкиной). Она родилась в 1882 году в селе Ново-Покровском Богородицкого уезда Тульской губернии, в крестьянской семье. В 1902 году она поступила на испытание в Шамординскую обитель, где несла различные монастырские послушания. Вместе с другими сестрами после закрытия обители она приехала и поселилась в селе Волово.

Монахиня Вера (в миру Вера Ивановна Еремеева) происходила из крестьянской семьи села Волово Богородицкого уезда Тульской губернии.  Родилась она в 1884 году. В детстве Вера обучалась грамоте при церковно-приходской школе с. Волово. В 1910 году она поступила в Ивановский монастырь г. Москвы. В 1926 году Ивановский монастырь был окончательно закрыт и почти все его насельницы разошлись кто куда. После того, как монастырскую землю отобрали в колхоз, сестры зарабатывали на жизнь рукоделием. 14 мая 1931 года всех сестер лишили избирательных прав, а в ночь на 21 мая арестовали. Всех арестованных, 31 человек, отправили в Бутырскую тюрьму. Мать Вера после отбытия срока ссылки (в 1936 году) вернулась в родное село Волово, где с 1920 годов нашли пристанище несколько монахинь из Шамордино. Умерла мать Вера 8 марта 1975 года.

С любовью и благоговением обращаемся мы к подвигу новомучеников Российских. В их жизненном пути, исполненном страдания и скорби, православные христиане находят образ веры, пример жертвенной любви к Богу и ближним, опору в переживаемых испытаниях.